Архимандрит Андрей Цикото (M.I.C.)

Родился о. Андрей Цикото 5 декабря 1891 года в имении Тупольщизна Свенцисского повета. В ту же зиму, 15 декабря, его родители Феликс и Розалия Цикото покрестили младенца в приходском римо-католическом храме села Жодишки. Начальное и среднее образование отец Андрей получил в городе Ошмяны, а с октября 1909 по июнь 1913 г. обучался в Виленской Духовной Семинарии. Сразу же после ее окончания молодой семинарист поступает в Петроградскую Духовную Академию, где среди иных богословских предметов усиленно изучает философию, теологию и Святое Писание. В 1914 году, на первом курсе академии, его рукопологают в сан священника, а в 1917 уже священник Андрей Цикото оканчивает это учебное заведение со степенью кандидата наук.

С 1917 года по 1918 отец Андрей работает настоятелем в Молодечно, и основывает там приходскую общеобразовательную школу. Не имея в этом городе построенного церковного здания, он проводит службы в обычном бараке, который становится для небольшого количества местных католиков временным храмом. После создания Святым Престолом новой Минской епархии с 1918 года отец Цикото работает профессором фундаментальной и догматической теологии в Минской Духовной Семинарии.

Будучи в Минске, отец Андрей активно учавствовал в процессе религиозного и национального возрождения на Белоруси, однако, после занятия белорусской столицы большевиками, духовная деятельность в ней оказалась невозможной.

Будучи профессором в Минской Духовной Семинарии отец Андрей начал думать о монашеской жизни, в чем нас убеждает его переписка с виленским епископом, ныне Блаженным Георгием Матулайтисам-Матулевичем. Со времен учебы в Петербурге отец Цикото хорошо знал этого человека, который в 1905 году тайно возобновил Орден отцов мариан. В 1920 году о. Андрей решается вступить в этот орден и проходит новициат (период послушания) при Мариампольской обители в Литве. Вступление в Орден отца Цикото открыло возможности развития новой белорусской ветви мариан. Сразу же после первых обетов о. Цикото отправляется в Америку, где работает в основном среди литовцев, и старается накопить начальный капитал для основания марианской обители на родине.

Летом 1923 года епископ Матулайтис направляет отца Андрея в Друю, где по его поручению тот должен был организовать первый в истории монастырь для белорусов. Ему же виленским епископом была поручена организация и попечительство над женским монастырем Сестер Служительниц Иисуса в Евхаристии, который в то же время начинал свое существование в Друе.

Основание монашеских обителей для белорусов в польском государстве, в котором в то время находилась Друя, оказалось для отца Андрея нелегким заданием. Хотя монастырь мариан в Друе развивался даже более успешно, чем предполагал сам отец Цикото, его белорусский характер не мог не возмущать людей, не разделяющих этой идеи. В то время, на друйских мариан, а в частности и на самого отца Андрея не мало обрушилось лживых жалоб светским и духовным властям из-за якобы белорусской нетерпимости местных монахов к полякам. Однако абсолютным большинством не только католиков, но и православных и даже евреев игумен друйской обители был почитаем, как настоящий наставник и духовый отец.

Обвинение по поводу национального шовинизма, проявленного в церковном служении, в начале прошлого столетия на западных землях распавшейся Российской Империи звучали довольно часто. Это было время неустанных национальных распрей и многократных перемещений государственных границ на земле, где из покон веков соседствовали не только разные национальности и языки, но и христианские конфесии, и религии вообще. Наилучшим примером подобных проблем может послужить жизнь и деятельностиь блаженного Георгия Матулайтиса, который будучи "всем для всех, как апостол" все же не смог избежать национальных недовольств, а даже конфликтов в епархии, где за время его правления восемь раз менялось государственное правительство. В тех же условиях, и в том же духе работал и отец Цикото. В его биографии имеется достаточное количество примеров, которые оспаривают абсурдную версию о нетерпимости этого человека в отношении других наций. Будучи в Минске в 1918 году, к примеру, отец Андрей был инициатором основания католической организации для польской молодежи Iuventus Christiana, а исполняя обязаности директора гимназии в Друе, со слов свидетелей, всегда делал замечания студентам, когда слышал в коридорах белорусскую реч, поскольку официально принятым языком в этом учебном заведении был польский.

Католический универсализм взглядов отца Андрея, совпадавших с жизненными идеями Блаженного Георгия Матулайтиса, проявился и при основании в Друе учебных заведений. Поскольку плотно населенный восточный регион Западной Белоруси со времен северных войн и царского "вето" на католические ордена утратил почти все свои учебные заведения, и, ко времени возрождения в нем религиозной и монашеской жизни, имел достаточно низкий уровень грамотности населения. Вместе с возвращением католического монашеского ордена в Друю, в этом городе появилась основная база местного образования. Начальных школ в Друе было создано сразу несколько, и разместились они по всему городу. Постепенно отцу Андрею удается открыть и гимназию им. Стефана Батория, которая разместилась частично в самом монастыре, а также в близнаходящихся соседних постройках. На базе женского монастыря Сестер-Евхаристок, который развивался не менее удачно чем марианская обитель, было основано женское профессиональное училище кройки и шитья, а так же интернат, в котором сестры принимали и воспитывали месных гимназисток. Особенностью всех учебных и воспитательных заведений, основаных в Друе, был их многонациональный и межконфессиональный характер. В школах, училище и в гимназии вместе получали образования католики, православные и немалое количество евреев, что особенно раздражало местных антисемитов.

С приходом в Друйский монастырь многих способных и высокобразованных священников, марианская обитель постепенно становилась центром религиозной, и культурной деятельности региона. Друя быстро стала известной в Виленской Епархии, и для многих становилась примером широкой деятельности ордена среди населения. Вечерние монашеские молитвы в храме мариане проводили вместе с прихожанами, и они всегда сопровождались проповедью о догматах веры. По воскресеньям отец Цикота проводил религиозно-образовательные занятия со взрослыми, на которые собирались не только друяне, но и католики дальних приходов. При марианском монастыре действовал городской театр и издавалась религиозная межконфессиональная газета, в обитель наведывались сегодняшние классики белорусской литературы Янка Купала, Максим Танк.

Желающих поступить в друйский монастырь с каждым годом становилось все больше и в 1925 году при обители начинает действовать свой новициат (первый этап приготовления к монашеской жизни, иначе называемый послушанием), магистром которого становиться отец Андрей Цикото.

Немалые плоды принесло и активнное участие отца Андрея в жизни города. При его помощи и ходатайстве удалось отменить налог, который друяне издавна ежегодно платили в казну графини Милош, как-бы хозяйки города. Отец Цикото добился электрификации Друи и основал городскую кассу взаимопомощи, которой так же пользовались мещане разных национальностей.

Огромные способности и плодотворность отца Андрея не могли не заметить его собратья в Марианском Ордене. В 1933 году на официальном конвенте ордена, именуемом генеральным капитулом, отец Андрей Цикото был избран Генералом Мариан.

К сожалению, выезд отца Цикото из Друи основательно ослабил состав монастыря, и хотя основные виды своей деятельности друйские мариане сохранили вплоть до прихода советской власти, отсутствие лидера, начавшего столь великое дело, впоследствии ощущалось не однажды.

Достойная должность Генерала Ордена, которую братья доверили отцу Цикото, разумеется, также была сопряжена с многими трудностями и проблемами. Во время исполнения отцом Андреем этой обязанности марианский орден пережил время значительного роста и развития. Будучи генералом, отец Цикото и в дальнейшем поддерживал Друю, всячески стараясь оказать помощь монастырю, школам и гимназии. Однако, именно в период правления отца Цикоты, Друю постигло великое несчастье - политические репрессии белорусских мариан, которые в 1938 году осуществило польское правительство. После выселения из Друи белорусских монахов часть из них обосновались в Вильнюсе, а иные были направлены в Харбин, где с 1928 года среди русских католиков работал бывший друйский марианин - отец Фабиан Абрантович.

21 февраля 1937 года с целями генеральского визита отец Андрей Цикото навестил Харбин, после чего, осенью того же года, он открыл новициат для кандидатов восточного обряда. При поддержке генерала Цикото, харбинская миссия мариан стала развиваться еще более успешно.

Генеральный капитул 1939 года, во время которого вышел срок полномочий отца Андрея в управлении Орденом, совпала с арестом архимандрита Фабиана Абрантовича. Осенью того же года в Рим пришло известие о гибели отца Фабиана, и Папа Пий XII вверяет отцу Цикото должность Апостольского Администратора для католиков восточного обряда в Манчжурии, который сразу же принимает восточный обряд и отправляется в Харбин.

Архимандрит Андрей Цикото умело вошел в русло работы, начатой его собратом в монашестве и другом архимандритом Фабианом. Как и его предшественник он управлял тремя учебными заведениями, детским приютом и небольшим харбинским марианским монастырем, в котором находились не только монахи, но и несколько епархиальных священнослужителей. Управляя миссией, отец Цикото смог преодолеть баръер недоверия православных русских в отношении деятельности католиков восточного обряда в Харбине, и через некоторое время в католических учебных заведениях уже получали образование дети русской интеллигенции и даже бывших русских генералов.

22 декабря 1948 года, в 18 часов вечера, милиция китайских коммунистов окружила здание марианской обители. Сразу же были арестованы и отправлены в местную тюрьму все священники и несколько преподователей мирян. Школы и лицеи тут же были закрыты. Утром 25 декабря архимандрита Андрея Цикото вместе с четырьмя священниками на китайско-советской границе передали в руки НКВД. 27 декабря Отец Андрей, вместе со своими собратьями харбинской миссии уже находились в читинском лагере, для прохождения следствия по делу.

Каждый из священников, находящихся в стенах читинской тюрмы был изолирован в одиночной камере. Однако, поскольку предметом следствия являлась общая деятельность священников в Харбине, следователи временами устраивали им очные ставки. Из свидетельств священников, которые вместе с отцом Цикото переживали эти ужасные дни, мы знаем о жестокости методов следствия и о непоколебимости веры архимандрита Андрея.

Один из свидетелей вспоминает о своем страшном психическом состоянии, последствии пыток, в котором он публично отрекался от Бога и Церкви. Следователь, что бы продемонстрировать свои достижения в проведения дела, организовал встречу этого священника с отцом Андреем. Услышав слова безверия из уст измученного человека, отец Цикото промолвил только одно предложение: Человек, что ты говоришь, опомнись. В ответ прозвучала молитва Верую во единого Бога...: До конца своей жизни священник считал это происшествие чудом исцеления, после которого никакие муки в лагерях больше не смогли устрашить и ослабить его веры.

Во время другой очной ставки, уже спустя несколько лет, марианин отец Фома, бывший подчиненный, с трудом мог узнать истощенного пытками и силовыми физическими нагрузками отца Андрея.

Следствие длилось до мая 1949 года. Обвинение отца Цикоты звучало следующим образом: организация террористической групировки на базе лицея Святого Николая в Харбине, агитация против Советского Союза и шпионаж в пользу Ватикана. Суда, как такового, по делу отца Андрея не состоялось. На закрытом заседании некой специальной комисии НКВД в Москве отец Андрей был осужден на 25 лет принудительных работ в трудовых лагерях, а ноябре 1949 года вывезен в Тайшет. Архимандрит Андрей Цикото довольно часто менял места заключения. В январе 1950 года был направлен Чукшу, с апреля 1951 нагодится в лагерном пункте Ново-Чунка, недалеко от Иркутска, а в июне 1951 года опять возвращается в Тайшет.

Во время своего пребывания в советской неволе отец Андрей все время поддерживал связь с Сестрами Евхаристками в Друе. В своих письмах к игуменье ордена, матери Аполлонии Петкун, он в некоторой мере даже руководил ею, как это было и в давние времена его нахождения в Друе. В лагере отец Цикото тайно служил Святую Мессу и проповедовал, сохранял Святые Дары для постоянного совершения таинств и был добрым пастырем для заключенных. Так же имеются свидетельства и о том, что во время пребывания в лагере отца Андрея были случаи обращения в католическую веру и крещения ранее неверующих осужденных.

Во время заключения отец Цикото перенес несколько тяжелых болезней. Особенно страшными для него оказались открытые язвы покрывшие ноги, вследствие чего отец Андрей должен был постоянно находится на лечении. Именно в то время, архимандрит Андрей Цикото получил от НКВД предложение принять православие, и стать православным митрополитом Минска, что обещало ему попечительство советской власти, если он исполнял бы ее требования и указания. После категорического отказа, отец Андрей был лишен всяческой медицинской помощи. Свидетели вспоминают, что отец Цикото умирал в страшных физических муках, так как из-за яко бы инфекционной язвенной болезни, разлогающей его тело, к больному запрещалось даже кому либо подходить. Но все эти физические муки архимандрит Андрей сносил с героическим терпением.

В таких условиях, по причине физического истощения лагерным режимом, пытками и никогда не прекращавшимся психическим давлением (ex aerumnis carceris), архимандрит Андрей Цикото умер 13 февраля 1952 года. В свидетельстве о смерти, причиной кончины указана остановка сердечной деятельности при общей интоксикации организма, вызваной туберкулезным менингитом.

о. Вячеслав Пялинак, M.I.C.Б
Roma, 3.03.2003

Право на публикацию статьи предоставлено программе автором. Перепечатка без согласия автора или программы "Католические Новомученики России" запрещена

Версия для печати