Во второй половине XIX в. по причине репрессивных мер правительства, сеть католических монастырей в российском государстве стремительно сократилась. Монашеская жизнь умирала. В этой ситуации неоценимой оказалась роль монашеских конгрегаций, которые были созданы во второй половине XIX в. блаженным отцом Гоноратом Козминским, капуцином, и тайно действовали в России.

Официальная просветительская деятельность Католической Церкви была сведена к минимуму, поэтому как монашеская, так и просветительская католическая деятельность скрывалась за ширмой дел благотворительных. Благотворительность поддерживалась благочестивыми богатыми людьми, обладавшими притом высоким общественным статусом. Дворяне, занимавшие высокие посты, становясь во главе благотворительных обществ, в определенной степени защищали их от излишнего внимания государственных учреждений, и таким образом, защищали тайные монашеские конгрегации, их религиозную, просветительскую, педагогическую и патриотическую деятельность.

Возникшие благотворительные общества открывали приюты, дома престарелых, общежития, ремесленные мастерские и школы. Легально действовавшие благотворительные общества давали возможность укрыть структуры монашеской жизни. Приюты, профессиональные курсы часто были тайными школами, в которых царил дух католической, национально-патриотической и социальной деятельности. Это было очень важным в канун I мировой войны. А в период войны стало возможным значительно расширить осуществление дел милосердия тайными конгрегациями.

Некоторые соосновательницы гоноратских конгрегаций родились в России или на присоединенных к ней землях. Это в некоторой степени определило направление их деятельности. Среди гоноратских конгрегаций на обозначенной территории действовали следующие:

Конгрегация дочерей Пречистого Сердца Пресвятой Девы Марии (сердцанки)

Конгрегация сестер Вознаградительниц Пресвятого Лика

Конгрегация Сестер Имени Иисуса

Малые сестры Непорочного Сердца Пресвятой Девы Марии (гоноратки, сестры фабричные)

Братья долористы

При описании деятельности гоноратских конгрегации автор старается сохранить хронологический порядок, что приводит к отходу от непрерывного повествования о деятельности каждой из конгрегаций, или о деятельности в данных местностях.

Наиболее активной среди гоноратских конгрегаций на территории России была Конгрегация Дочерей Пречистого Сердца Пресвятой Девы Марии. Причиной такого апостольского усердия этой конгрегации была активность ее соосновательницы, матери Паулы Малецкой, двоюродной сестры о. Антония Малецкого, которая, навещая возникающие дома, хорошо понимала условия и необходимость апостольского служения. Мать Паула смогла, при огромных российских расстояниях и при тогдашних средствах передвижения, в короткое время посетить многие разбросанные по просторам России дома своей конгрегации [i].

Деятельность Дочерей Сердца Марии (существует и такое сокращенное название Конгрегации) [ii] в Санкт-Петербурге связана с личностью о. Антония Малецкого [iii], который, работая викарием в петербургском приходе Св. Станислава, замечал нужды сирот и бедных детей. После своего возвращения из Турина он углублял свой опыт чтением педагогической литературы. Пользуясь помощью прихожанки, Виктории Пиотровской, которая впоследствии вступила в конгрегацию сердцанок, а также помощью многих священников и мирян, в 1889 г. о. Антоний в Петербурге основал приют для детей, который он смог легализовать 31 декабря 1890 г. [iv]. Правовую и материальную поддержку приюта осуществляло созданное в 1884 г. Римско-католическое Благотворительное Общество при церкви Св. Екатерины в С.-Петербурге [v].

В 1890 г. о. Малецкий пригласил к сотрудничеству свою кузину с ее недавно созданной конгрегацией. Мать Паула Малецкая приехала с группой сестер. Они стали жить при приюте, организованном о. Антонием. Уже в 1891 г. была там столярская мастерская, а в следующем году возникла переплетная. По салезианскому образцу о. Антоний открыл в одной из комнат приюта ораторий в честь пречистого Сердца ПДМ. Там о. Малецкий с сестрами посвятил себя опеке Сердца Марии. Таким образом, дух о. Гонората был привит в столице Российской империи. В этом помещении сестры собирались на свои духовные упражнения, молитвы, капитулы. Ночью, в тайне от детей и мирян, там проходили поклонения Святым Дарам, которые о. Малецкий приносил из церкви, принятие кандидаток, принесение монашеских обетов, символические облачения в монашескую одежду. Там также приносили свои обеты сестры из других городов. Там принесла свои обеты первая помощница о. Антония, Виктория Пиотровская [vi]. Появлялись и местные кандидатки, особенно из среды учительниц пансиона при храме св. Екатерины [vii].

Почти одновременно с сердцанками служение в Петербурге начала конгрегация Сестер Имени Иисуса. Настоятель церкви св. Екатерины о. Викентий Свидерский в 1892 г. пригласил в Санкт-Петербург соосновательницу этой конгрегации м. Марылю Витковскую. Приехавшая тогда сестра Людвика (Мария Томашевич) поступила на службу в приют о. Жискара. Желанием настоятеля Свидерского было, чтобы сестры работали в гимназии, но по причине нехватки сестер можно было прислать только одну сестру, которая стала учительницей рукоделия в женской гимназии. Вскоре приют о. Жискара прекратил деятельность, оттуда было одно призвание [viii].

В 1893 г. сестры Имени Иисуса сняли 4-комнатную квартиру в приходском доме, там помещалась община из 8 сестер. Там была также мастерская и спальня учениц. Настоятель Свидерский опекал сестер [ix]. Постепенно сестры приняли также обязанности учительниц женской и мужской школ. Обе школы со временем получили права гимназий [x]. Сестры с 1902 г. преподавали в элементарной школе, а с 1907 г. там работала Иулианна Мария Жешотарская (с. Амелия), которая в 1911 г. вступила в конгрегацию [xi].

Приют о. Малецкого на Екатерининском канале, в котором трудились сестры сердцанки, оказался тесным. Благодаря помощи Благотворительного Общества 1 марта 1896 г. о. Малецкий приобрел участок на ул. Кирилловской, д. 19, на так называемых Песках, территории прихода св. Екатерины. Там было создано заведение с мастерскими: столярной, слесарной, механической, кузнечной, чугунной и переплетной. Учреждения освятил Могилевский архиепископ Мартин Козловский в 1900 г. [xii].

Рядом была построена довольно большая часовня во имя Пречистого Сердца Марии, освященная в октябре 1896 г. епископом-суффраганом Альбином Сымоном. Рядом с часовней жили сестры сердцанки. Они имели переход на хоры часовни, чтобы там молиться никем не замеченными. В этой общине жили 8 сестер во главе с матерью П. Малецкой. На капитуле в 1898 г. этот дом был определен как генеральный. Там проживала также сестра Виктория Пиотровская, в качестве заведующей учреждениями. В заведениях проживало 125 воспитанников, среди которых 39 старших мальчиков учились в мастерских и 64 младших мальчика посещали школу, которую о. Малецкий назвал первой польской школой в России [xiii]. Было также 22 мальчика в возрасте 5-8 лет [xiv]. Отец Ф. Рутковский написал, что 109 воспитанников содержало Благотворительное Общество, а остальные 16 содержались самим приютом на свои средства [xv].

Сестры сердцанки открыли также швейную мастерскую на ул. Малой Мастерской, д. 9. Таким образом, они опекали и воспитывали обучавшихся профессии девочек. В этом доме проживали и сестры - учительницы женской школы при храме св. Екатерины. Среди них была сестра Гонората Нейман, очень благочестивая, умершая в молодом возрасте. На ул. Малой Мастерской вместе проживали 10 сестер общинной жизни. Старшей этой общины была София Талят, с 1893 г. викария конгрегации. Она опекала также "присоединенных" сестер, то есть не живущих в общине но приносящих обеты [xvi].

В 1894 г. Благотворительное Общество при храме св. Екатерины открыло Дом трудолюбия [xvii]. Устав его не предусматривал интерната, но во время пребывания в доме матерей с ними могли находиться их маленькие дети. Дом был доверен сестрам сердцанкам. Женщины могли приходить туда, учиться кройке и шитью и одновременно получать скромное вознаграждение. Сестры не забывали о духовном состоянии этих женщин. Пользуясь случаем, обучали их катехизису и готовили к таинствам. Таким образом, поднимался религиозный уровень петербургских католиков [xviii]. Сердцанки работали также в приюте епископа Симона, пока он существовал, то есть до высылки епископа [xix]. Этот приют был устроен для детей из бедных семей, которым угрожала деморализация.

Сестры сердцанки работали и в школе при храме св. Станислава, особенно в то время, когда настоятелем был священник Витольд Чечот. В этой школе дети обучались катехизису, основам польского языка, математике, истории и географии, а также готовились в первой исповеди и Причастию [xx].

Когда Благотворительное Общество закрыло Дом трудолюбия, сердцанки перешли в приют со школой за Нарвскими воротами, то есть при приходе св. Казимира [xxi]. Было это в 1910 г. Новый пастырский пункт был создан рядом с Путиловскими заводами, на которых работали многие католики. Переведенный по требованию властей из прихода св. Станислава ревностный настоятель о. Чечот заботился о религиозных нуждах рабочих и их детей [xxii]. В 1896 г. при приходе был открыт приют для девочек, а с 1899 г. - для мальчиков. Школу стал опекать возникший в 1901 г. Кружок дам, сиротский приют опекал приход св. Казимира [xxiii]. Дети учились по-польски согласно государственной программе [xxiv].

Конгрегация Пречистого Сердца ПДМ имела много призваний из Петербурга. Мать Малецкая заботилась, чтобы сестры встречались на реколлекциях [xxv].

Сестры сердцанки работали также в домах, которые были связаны с заведениями о. Малецкого на ул. Кирилловской, то есть во "Владиславовке" (название от имени дарителя, Владислава Бильского) под Лугой и в "Станиславовке" (название от имени дарителя Станислава Глезмера) под Псковом.

Первой возникла "Владиславовка" в 1904 г. [xxvi]. Туда посылались мальчики из заведений о. Малецкого на каникулы. Больные и слабые мальчики оставались там до 10 и даже 14-летнего возраста, а потом учились в мастерских в Петербурге [xxvii]. Там было несколько деревянных домов и хозяйственные постройки, часовня и спортивная площадка. Заведение находилось в лесу. Сестры работали там воспитательницами. Заведение содержалось Благотворительным Обществом при храме Св. Екатерины. Затем в Луге в 1909 г. возникло отдельное Попечительство, устав которого был утвержден в 1910 г. [xxviii].

"Станиславовка" была сельским хозяйством под Стругами Белыми. Ее подарил филантроп и общественный деятель Станислав Глезмер. В этом заведении жили в основном мальчики, менее способные к учебе, которых обучали работе на земле [xxix].

Работу в Петербурге вели также Малые Сестры Непорочного Сердца ПДМ (гоноратки). Эту конгрегацию поддерживала графиня Вероника Плятер-Зиберг. С ней сотрудничала тайная русская католичка Харичева, портниха. Через В. Плятер-Зиберг она просила о сестрах-швеях. Тогда соосновательница этой конгрегации, м. Роза Годецкая, выслала трех молодых сестер, знавших профессию и притом ревностных в апостольстве. Когда у сестер возникли проблемы с их хозяйкой [xxx], они ушли и временно сняли квартиру, но не имели работы. Обратились за помощью к архиепископу Викентию Ключинскому, который посоветовал им основать школу для бедных девочек из среды польского пролетариата.

Первоначально сестры жили на Петербургской стороне, на ул. Бармалеевой, позже на ул. Ушаковской, то есть вблизи храма св. Казимира Они повесили объявление на воротах дома, и сразу стали появляться польские девочки. Их число достигало 150. Эта трудная работа давала сестрам средства на жизнь. Одновременно с этим пунктом возник другой - в Духовной Академии [xxxi]. Сестер гонораток пригласил в 1913 г. новый ректор, о. Эгидий Радзишевский. Хотя хозяйственная работа в Академии не соответствовала направлению конгрегации, однако м. Роза считала, что конгрегация должна помогать священникам [xxxii].

Кроме мастерской за Нарвскими воротами, гоноратки взяли на себя работу в приюте при храме св. Казимира, в котором первоначально работали миссионерки Святого Семейства, а позже сердцанки [xxxiii]. До принятия его сестрами гоноратками в 1912 г. в период работы настоятеля о. Антония Рацевича-Рочиса [xxxiv], приют был в трудном положении, и сестры приняли его по повелению епископа [xxxv]. Летом 1914 г. дети из приюта были отправлены на отдых в так называемую Столыпиновку в Новгородской губернии [xxxvi].

Во Пскове некоторое время работала конгрегация сестер Вознаградительниц Пресвятого Лика. С этим городом была знакома соосновательница конгрегации М. Элиза Цейзик. В 1890 г. она послала туда двух кандидаток, из которых одна вскоре вернулась в Варшаву, а вторая, с. Констанция, основала швейную мастерскую, в которой обучала девочек. В начале 1890-х годов во Псковском приходе возникло Благотворительное общество. Общество ставило своей задачей помощь ищущим работу, устройство дома престарелых, помощь учащимся, создание приютов [xxxvii].

Организованный дом посетила м. Элиза. В 1895 г. она сообщила о. Гонорату, что 13 девочек, обучающихся в швейной мастерской, должны приступить к первому Причастию. В этом доме было несколько сестер и кандидаток. Сестры готовили детей к принятию Таинств. Покровительница заведения, однако, выдвигала сестрам требования, которых монахини не могли выполнить. По той причине и по поводу большого расстояния от главного дома и от генеральной настоятельницы, конгрегация отказалась в нем работать [xxxviii].

Позже, по всей видимости, то же место заняли сестры сердцанки, а потом сестры от Ангелов, в организации деятельности которых приняла участие сердцанка Бронислава Станкович [xxxix]. В Пскове работали также Братья Долористы, один в ризнице, другой в приюте, но второй не выдержал трудных условий [xl].

Летом 1914 г. дети из приюта при храме св. Казимира в Петербурге были отправлены с двумя сестрами гоноратками (фабричными) на отдых в Столыпиновку в Новгородской губернии [xli]. Вскоре началась война, и дети не смогли вернуться на зиму в столицу. Дом-дача не был рассчитан для жизни зимой, не было отопления и продуктов. Этого не выдержала с. Колумба и выехала в Петроград [xlii]. Приехала другая сестра, но помощи не было. Не было также теплой одежды для детей. Заведение поддерживал настоятель из Новгорода. Иногда он прислал продукты.

Дети, чтобы не замерзнуть, оставались весь день в кроватях. Сестры собирали дерево в лесу, а стены "дачи" утепляли мхом. Чинили изношенную одежду детей. Настоятель прихода св. Казимира о. Рацевич-Рочис, приезжая, призывал детей плясать, чтобы их немного разогреть, но помощи не организовал. Тогда детьми занялся настоятель из Новгорода, который подарил приюту корову и привозил продукты, но впоследствии настоятель прихода св. Казимира заменил сестер гонораток сестрами Семьи Марии [xliii]. Мы не знаем, были ли это на самом деле сестры Семьи Марии, или же бывшие сестры Семьи Марии, которые в 1908 г. присоединились к Францисканкам Миссионеркам Марии. В военное время в Новгороде [xliv] приютом для детей занимались именно сестры Семьи Марии, которые прибыли туда из Галиции после занятия ее русскими войсками в 1914 г. [xlv].

Эти сестры, приглашенные о. Рацевичем-Рочисом, оставались на этой "даче" с 8 октября 1914 г. по 25 марта 1915 г. Новый настоятель прихода св. Казимира Иосиф Скоковский снова вернул гонораток и позаботился об условиях жизни детей [xlvi]. Тогда появились там 4 коровы, много свиней, припасы - мука, сахар, овощи. Дом был отремонтирован и обеспечен дровами. Сестры благополучно проработали там до момента закрытия приюта большевиками [xlvii].

В 1914 г. на конгрегацию сестер Имени Иисуса была возложена ответственность за 3-классную элементарную школу на 150 учениц в Петрогроде при храме св. Екатерины. Руководительницей этой школы с 1915 г. стала Станислава Гостомская (с. Клеменса). В 1916 г., после выезда прежней директрисы, урсулинки Эмилии Мацулевич, с. Амелия (Жешотарская) стала директрисой 8-классной женской гимназии при храме св. Екатерины. Конгрегация Имени Иисуса по просьбе архиепископа Я. Цепляка и по совету священников приняла ответственность не только за женскую гимназию, но и за интернат при ней, ранее руководимый урсулинками. В школах при храме св. Екатерины в Петрограде в 1916 г. работало 26 сестер из конгрегации Имени Иисуса [xlviii].

Сестры сердцанки оставались на своих постах в Петрограде и окрестностях, в том числе в заведениях о. Малецкого. Там 5 июня 1916 г. конгрегация провела свой генеральный капитул, на котором сестры избрали свое управление. Уже престарелой матери Малецкой должна была помогать с. Целина Попоф из Ковно. Тогда новициат находился в Смоленске. Он был перенесен туда из-за войны из Нового Мяста на Пилице [xlix].

Сестры гоноратки продолжали работать в петроградской Духовной Академии до 1918 г., когда была она закрыта. Они делали все, чтобы спасти имущество, особенно библиотеку Академии [l].

В заведениях о. Малецкого в Петербурге работала также мужская гоноратская конгрегация, Братья Долористы. Можно догадываться, что они исполняли там роль учителей или воспитателей. Они оставались там, по видимости, до времени ликвидации заведений в 1919 г. Один из братьев, Иво Раевский, работал там уже в конце XIX в. на стройке [li].

В таких трудных условиях проверялась как практичность структурных решений, так и духовность гоноратских конгрегаций. Замысел о. Гонората о том, чтобы конгрегации имели три степени принадлежности, не всегда был реализован. Особенно мать Малецкая, будучи человеком деловым и практическим, понимала, что при том большом поле деятельности, на котором она должна была принимать административные решения, она может рассчитывать только на послушание сестер общинной жизни, которых можно просто переводить с одного места на другое. "Присоединенными" сестрами нельзя было так распоряжаться. О. Гонорат переживал, что конгрегация слишком устранялась от мира [lii].

Подводя итоги дореволюционной деятельности гоноратских конгрегаций в России, можно заметить, что они постепенно принимали формы жизни традиционных монашеских конгрегаций. Принцип укрытости не всегда соблюдался. Это помогало конгрегациям находить призвания. С другой стороны, открывающиеся возможности, апостольское рвение сестер и просьбы священников приводили к тому, что конгрегации открывали все новые дома и брали на себя задачи, непосредственно не связанные с харизматом, определенным для них о. Гоноратом. Большая активность могла вести также к недостаточной духовной подготовке. Это иногда создавало недоразумения, личные разочарования и конфликты.

Благодаря службе гоноратских конгрегаций сохранили веру многие молодые люди, которым по причине репрессий правительства, бедности и социальных перемен угрожала потеря национального и католического религиозного сознания. Дети получили воспитание и профессиональные знания, нужные в жизни. Много молодежи приобрело нравственные ценности, избегло голода и участия в революции, приобрело гражданскую ответственность и патриотизм. Среди воспитанников и воспитанниц гоноратских конгрегаций было много призваний к священству и монашеской жизни.

После Октябрьской революции большевики ввели ряд указов, целью которых было искоренение религии из личной и публичной жизни граждан. Все церковное и общественное имущество было национализировано уже декретом об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, а 12 статья этого Декрета провозглашала: "Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют" [liii]. Всякие просветительско-воспитательные и благотворительные заведения у Церкви были отняты, ибо большевики не допускали никакой конкуренции в деле воспитания общества [liv].

Учреждения, в которых работали гоноратские конгрегации, были записаны на частных лиц, на приходы или находились во владении благотворительных католических организаций, а значит, были обречены на национализацию. Метод, принятый большевиками при захвате учреждений Католической Церкви, был всегда один. Как правило, большевики, владевшие польским языком, хотя не всегда поляки по национальности, приходили с "визитом" в такое заведение, знакомились с его состоянием, искали возможных провокаторов, находили какие-нибудь "неправильности", объявляли себя новыми хозяевами, а когда встречали сопротивление, вызывали вооруженные отряды милиции. Одновременно среди воспитанников подрывалось доверие к прежним воспитателям.

Если бы не репрессивная политика советских властей, значительный процент членов гоноратских конгрегаций остался бы, несомненно, на местах прежней службы, так как необходимость служения оставалась. В советской России остались многочисленные католики, особенно бедные, и поэтому работа среди них была необходима так же, как и в царское время. Юридические основы деятельности конгрегаций были уничтожены, имущество отобрано, богатые спонсоры или уехали, или были лишены своего имущества и неоднократно арестовывались. Необходимо было искать новые способы существования [lv].

Примером того, как изменилась ситуация, является положение Благотворительного Общества при храме св. Екатерины в Петербурге. В течение многих лет оно широко занималось благотворительностью в Петербурге и окрестностях. Учреждения о. Малецкого, в которых работали сестры сердцанки, не только открывались, но и финансировались Благотворительным Обществом. С приходом к власти большевиков средства Благотворительного Общества, которые были завещаны многими благотворителями на содержание приютов, стипендии, организацию лагерей и т.п., были отняты. Богатые спонсоры должны были спасать свою жизнь бегством. Как приходы, так и благотворительные учреждения были лишены средств к существованию потому, что в царское время существовала система финансирования многих католических дел из церковного фонда, который царское правительство создало из национализированого после разделов Речи Посполитой имущества Католической церкви и распоряжалось им. И этот фонд был национализирован большевиками. На собрании Благотворительного Общества 1 апреля 1918 г. было отмечено, что нет средств для содержания учреждений на Кирилловской ул., то есть заведений о. Малецкого, в которых работали сестры сердцанки [lvi].

На заседание правления Общества 24 (11) мая 1918 г. был приглашен о. Малецкий. Рассматривалось дело об отсутствии топлива для учреждения. Правление приняло решение предназначить на дрова деревянный дом по ул. Кирилловской, 4. Было решено также сдать ремесленные мастерские в аренду, однако при условии, что воспитанники приюта смогут в будущем пользоваться ими [lvii]. 22 июля 1918 г. на собрании правления Общества снова присутствовал о. Малецкий. Рассматривалось дело спасения сельского хозяйства "Станиславовка". А 1 августа 1918 г. о. Малецкий и о. Будкевич внесли протест против национализации лужским совдепом приюта "Владиславовка". Однако уже на следующем заседании 9 августа было решено взять оттуда детей (13 мальчиков) и воспитательниц в Петроград [lviii].

В 1918 г. большевики отобрали все учреждения в Петрограде и окрестностях, в которых работали сестры сердцанки. Польские коммунисты ворвались в приют и мастерские на Кирилловской ул. [lix]. Благотворительное Общество, чтобы спасти свое имущество, 23 сентября 1918 г. обратилось в отделение регистрации имущества Регентского Совета Царства Польского в России, чтобы оно зарегистрировало имущество Общества [lx]. После ликвидации большевиками учреждений о. Малецкого в Петрограде несколько сестер сердцанок остались, чтобы помогать в часовне Пречистого Сердца Иисуса. Другие пытались найти работу в городе. Они продержались там несколько лет [lxi].

После закрытия приюта, который сестры гоноратки (фабричные) опекали в Столыпиновке в Новгородской губернии, дети были перевезены в Петроград на улицу Донскую [lxii], по всей видимости в бывший приют Доброго Пастыря. Они смогли взять с собою припасы и одну из четырех коров. Руководство приюта было в руках большевиков-поляков, которые доброжелательно относились к сестрам [lxiii]. Возможно, поэтому настоятельница, обладавшая организаторским талантом, смогла вести дела по-человечески. В приют принимались не только сироты, но и бедные дети, матери которых нанимались на работу в приюте. Была и мастерская для девочек. Сестры учили также в школе при храме св. Казимира до 1920 г., когда большевики отобрали школу. Тогда часть сестер выехала в Польшу. Другие устраивались учительницами рукоделия в государственные школы, чтобы иметь влияние на воспитание девочек [lxiv].

В итоге польско-большевистской войны 1920 г., многие польские пленные солдаты были заключены в лагеря или временные тюрьмы, иногда даже без крыши. Католические священники туда не допускались. Вероятно, такая тюрьма была устроена на Васильевском острове в Петрограде, потому что в воспоминаниях сестер гонораток есть информация о том, что солдаты из такой тюрьмы из-за голода подкапывались под стену и приходили просить пищи в приюте сестер [lxv]. Сестры мыли узников, стирали их одежду и давали им другую, оставленную богатыми людьми. Хотя солдат приходило много, и их надо было кормить, пищи хватало. Сестры даже не знали, откуда брались продукты [lxvi].

K 1922 г. дома гонораток в России были закрыты. Оставался только дом на Донской ул. в Петрограде. Там вместе с сестрами и сиротами пребывало 130 человек. Чтобы спастись от голода, сестры убрали камни со двора и разбили в нем огород. Сажали картошку и овощи. В 1922 г. сестры выехали из Петрограда вместе со многими сиротами, которых записывали как собственных детей. 15 мая сестры приехали в Польшу, в Ченстохову [lxvii].

Конгрегация сестер Имени Иисуса продержалась в национализованой гимназии при церкви св. Екатерины в Петрогроде 3 года. Сестры работали там в качестве учительниц и тайно учили польскому языку и религии, а также готовили детей к принятию святых Таинств. За такую самоотверженную работу с. Амелия (Жешотарская) получила в 1931 г. от бывшего могилевского митрополита Э. Роппа крест с надписью "Pro fide et Ecclesia in Russia merito" [lxviii].

Заключение

Служба тайных гоноратских конгрегаций в России в конце XIX и в начале XX в. оказалась необходимой. Тогда, когда общество в России двигалось в направлении революционной деструкции, конгрегации исполняли роль конструктивную, воспитательную. Конгрегации не страдали от отсутствия призваний. Сестры и братья готовились к жертве. Они не теряли апостольского рвения. Помогали католикам возродить свою религиозную и национальную идентичность. Воспитали молодежь, в том числе сирот, и уберегли их от потери национального самосознания. Конгрегации практически не имели материальных средств. Их богатством было миссионерское рвение, образование и практические знания, благодаря которым в трудных условиях они могли собирать детей, служить бедным, несмотря на всякие лишения, не требуя для себя условий и благадарности. Революция уничтожила многие из этих хорошо поставленных дел. Однако богатство, заложенное в людях, осталось. Жертва страданий, заключения в тюрьмах многих членов конгрегаций и даже их смерти в большевистское время, соединенная с жертвой многочисленных священников и мирян, имеет неоценимое значения для сегодняшнего возрождения религиозной жизни.

Время служения в России гоноратских конгрегаций делу справедливости принадлежит прошлому. Однако можно вспомнить эти дела и некоторые из них возродить. История эта напоминает нам, что Церковь возрождается тогда, когда души, полные рвения, желают принести себя в жертву Богу и Его народу.

Доклад был зачитан на конференции в храме св. Станислава в С.-Петербурге, посвященной памяти еп. А. Малецкого, 9.12.2006.

i Archiwum C. S. M. Nowe Miasto n/P. (далее ACSM), E I, t. 5. E. Gołębiowska. Wspomnienie z historii Zgromadzenia Sióstr C órek Najczystszego Serca NMP (далее: Gołębiowska. Wspomnienie...), mps., bmrw., с. 58.

ii Такое сокращение принято в самой конгрегации, см. ACSM.

iii Малецкий Антон Иосифович - р. 17 апреля 1861 г. в Санкт-Петербурге. Окончил с.-петербургскую Духовную семинарию. С 1887 г. был викарным священником в столичном приходе св. Станислава, с 1897 г. - в приходе св. Екатерины. Организатор многих благотворительно-воспитательных учреждений для детей, он был назван "петербурским доном Боско". См.: Чаплицкий Б., Осипова И.И. Книга памяти: Мартиролог Католической Церкви в СССР. Москва, 2000. С. 361-362; Пожарский К. Епископ Антоний Малецкий // Церковный календарь на 2003 год. Зерно из этой земли... Мученики Католической Церкви в России XX века / Ред. Б. Чаплицкий. СПб., 2002. С. 91-96.

iv ACSM, Seria E. II, t. 2, Historia Zgromadzenia Córek Serca Maryi, cz. I, napisana przez Matkę Kingę Zakrzewsk ą (далее: Zakrzewska. Historia Zgromadzenia...), mps, bmrw, s. 67-70; О. Ф. Рутковский написал в биографии Малецкого, что легализацию приюта взяли на себя сенатор Карл Гарткевич и генерал Новицкий. Так как министр внутренних дел гр. Толстой оказывал сопротивление, дело было решено во время его отпуска 19 (31) декабря 1890 r. См.: Rutkowski F. Biskup Antoni Malecki 1861-1935. Warszawa, 1936. S. 21.

v См.: ACSM, Ser. E. II, t. 1, Dzieje i rozwój Zgromadzenia CSM od zarania do lat trzydziestych, Zredagowana przez Matkę Wandę Niewęgłowska (далее: Niewęgłowska. Dzieje i rozw ój zgromadzenia...), mps, bmrw, s. 19; Zakrzewska , Historia Zgromadzenia..., s. 71. Его полное название: Римско-католическое Благотворительное Общество при церкви св. Екатерины. См.: Hankowska R. Kościół Świętej Katarzyny w Sankt Petersburgu. Warszawa, 1997. S. 242-243.

vi Zakrzewska. Historia Zgromadzenia..., s. 70-71.

vii Gołębiowska . Wspomnienie..., s. 14.

viii Archiwum Zgromadzenia Sióstr Imienia Jezus (далее AZSIJ), I J 1-1, H. Gałecka (m. Leontyna) , Historia Zgromadzenia Sióóstr Imienia Jezus (далее: Gałecka. Historia...), cz. 1, 1887-1900, mps., brmw., s. 71.

ix Gałecka. Historia..., cz. 1, s. 71.

x В 1893 г. петербургский градоначальник информировал ДДДИИ, что при церкви св. Екатерины уже 150 лет существует мужская школа, в которой учится 75 учеников, живущих в интернате, и 168 приходящих. В существовавшей с 1839 г. женской школе было в 1893 г. 123 ученицы в интернате и 130 приходящих. Кроме того, в элементарной школе было 20 учениц. См.: РГИА, ф. 821, оп. 125, д. 3028. Римско-католические приюты и благотворительные общества, ч. V, л. 164-166. Петербургский градоначальник - в ДДДИИ, 18 II 1893.

xi Rzeszotarska M. Szkoła elementarna // Z murów św. Katarzyny. Księga pamiątkowa b. wychowanek i wychowanków gimnazjum przy kościele Świętej Katarzyny w Petersburgu. W-wa, 1933. S. 165-166.

xii Zakrzewska. Historia Zgromadzenia..., s. 72.

xiii Так писал о. Малецкий в изданном на польском языке календаре (Kalendarz na rok przestępny 1908, wydany staraniem Katolickiego Towarzystwa Dobroczynności przy Kościele św. Katarzyny w Petersburgu. Petersburg, 1907. S. 158-160). Цит. по: Rutkowski. Biskup Antoni Malecki..., s. 37. Школы при храме св. Екатерины были созданы раньше, однако никогда не могли претендовать на название польских, так как в них учились дети прихожан разных национальностей, и даже обучение польскому языку встречало сопротивление со стороны государственных властей. См.: Czaplicki B. Ks. Konstanty Budkiewicz (1867-1923): życie i działalność. Katowice, 2004. S. 55-57.

xiv Zakrzewska. Historia Zgromadzenia..., s. 73.

xv Rutkowski. Biskup Antoni Malecki..., s. 32.

xvi Zakrzewska. Historia Zgromadzenia..., s. 73-74. Ср.: Bartoszewski G., OFM Cap. Bł. Honorat Koźmi ński jako twórca nowej formy życia zakonnego w Polsce i jej aktualność // Błogosławiony Honorat Koźmi ński (Pokłosie beatyfikacji) / Pr. zb. pod red. G. Bartoszewskiego OFM Cap i R. Prejsa OFM Cap. Warszawa, 1993. S. 203.

xvii Rutkowski. Biskup Antoni Malecki..., s. 26.

xviii Zakrzewska. Historia Zgromadzenia..., s. 74-75.

xix Symon Franciszek Albin // Encyklopedia Powszechna. Kraków: Gutenberg, brw. S. 285.

xx Niewęgłowska. Dzieje i rozwój zgromadzenia..., s. 26-27.

xxi Устав приюта при Петергофском шоссе в районе Нарвских ворот был утвержден 26 июля 1898 г. См.: РГИА, ф. 821, оп. 125, д. 3027. Римско-католические приюты и благотворительные общества. Ч. III, л. 178-179. ДДДИИ в Хозяйственный департамент, 26 VII 1898.

xxii Gołębiowska. Wspomnienie..., s. 15.

xxiii Rutkowski. Biskup Antoni Malecki..., s. 26-27.

xxiv Zakrzewska. Historia Zgromadzenia..., s. 76.

xxv Niewęgłowska. Dzieje i rozwój zgromadzenia..., s. 29.

xxvi О. Рутковский указывал 1905 г.

xxvii Zakrzewska. Historia Zgromadzenia..., s. 77.

xxviii РГИА, ф. 821, оп. 125, д. 3030. Римско-католические благотворительные и религиозно-просветительские общества, л. 64-64об. Петербургский губернатор - министру внутренних дел, 20 VII 1909; Там же, л. 88. Главное управление по делам... - в ДДДИИ, 5 VI 1910.

xxix Rutkowski. Biskup Antoni Malecki..., s. 40-41.

xxx Екатерина Харичева на самом деле сотрудничала с гр. В. Плятер-Зиберг, которая имела свое воспитательное учреждение на ул. Широкой в Петербурге. Не знаем, когда Харичева стала католичкой. Когда в Петербург прибыли сестры гоноратки, она была католичкой восточного обряда и руководила мастерской в воспитательном учреждении гр. Плятер-Зиберг. Кроме мастерской, графиня имела также школу для девочек, в которой они знакомились с учением Католической Церкви. Графиня поддерживала группу католиков восточного обряда (См.: Василий [фон Бурман], диакон ЧСВ. Леонид Федоров. Жизнь и деятельность. Львив, 1993. С. 275) и занималась многими благотворительными делами. См. письмо Анны Плятер-Зиберг из Бельско-Бяла автору от 27 IV 2005, со ссылкой на воспоминания Антонины Плятер-Зиберг.

xxxi Archiwum Zgromadzenia Małych Sióstr Niepokalanego Serca Maryi w Częstochowie (далее AZMSNSM), Sygn. II 4 B pz, S. Franciszka (Zofia) Olendzka, Matka Róża Godecka (далее: Olendzka. Matka Róża Godecka), mps., t. II, s. 509-510.

xxxii Olendzka. Matka Róża Godecka, s. 509.

xxxiii Ср.: Wybór pism Bolesławy Lament / Przyg. J. R. Bar. Rzym, 1975. S. 26.

xxxiv Рацевич-Рочис Антон (1872-?). Священник могилевской архиепархии. В Петербурге служил в 1912-1923 гг. Уехал в Литву.

xxxv Вероятно, архиепископа Винкентия Ключинского, митрополита до 1914 г.

xxxvi Olendzka. Matka Róża Godecka, s. 509.

xxxvii РГИА, ф. 821, оп. 125, д. 3027. Римско-католические приюты и благотворительные общества, ч. III, л. 32. ДДДИИ - в Хозяйственный департамент, 7 VIII 1893.

xxxviii Kulikowska J. Zgromadzenie Sióstr Wynagrodzicielek Najświętszego Oblicza w pierwszym stuleciu istnienia (1888-1988), cz. IV. Domy i dzieła zgromadzenia, mps., brmw., brak paginacji.

xxxix Соосновательница этой конгрегации, Бронислава Станкович, первоначально принадлежала к конгрегации Пречистого Сердца ПДМ. По просьбе о. Ключинского сначала служила своей помощью женщинам, собранным о. Ключинским, потом присоединилась к ним, по всей видимости не уведомив генеральную настоятельницу сердцанок, Паулу Малецкую. Когда о. Гонорат узнал об этом, возможно от м. Малецкой, то осудил Станкович за то, что она так "вдруг устранилась, не согласовав этого со старшими" и таким образом вызвав замешательство среди сердцанок. О. Гонорат предостерег Станкович, что было бы нерассудительно увлечь за собой других сестер. См.: Ko źmi ński H. Pisma, t. 8, List o. Honorata do s. Bronisławy Stankowicz, Zakroczym - Warszawa 1989, S. 116. Ср. Niewęgłowska. Dzieje i rozwój zgromadzenia..., S. 29.

xl Archiwum Braci Dolorystów w Józefowie (далее ABD), List br. Iwo Rajewskiego z 24 IX 1930 w: Rys historyczny działalności Zgromadzenia Braci Dolorystów 1880-1940, mps., Radzymin, bmw., s. 394.

xli Olendzka. Matka Róża Godecka, s. 509.

xlii Так стал называться Санкт-Петербург в 1914 г.

xliii Такую информацию дала с. Франциска Олендзка. Однако неизвестно, о какой конгрегации шла речь. Семья Марии, основанная Сигизмундом Феликсом Фелинским в 1857 г. в России, объединилась в 1908 г. с конгрегацией Францисканок Миссионерок Марии. С этого момента они назывались уже Францисканками Миссионерками Марии. Однако сестры Семьи Марии, которые в Галиции сохранили свою конгрегацию, после занятия Галиции в начале I мировой войны российскими войсками переместились вглубь России и также работали в Новгороде. См.: ARMW, F-f-2, Wspomnienia s. Marii Cwenar, mps, s. 4.

xliv Римско-католическое Благотворительное Общество при храме св. Петра и Павла в Новгороде, вероятно, зарегистрировало свой устав в 1904 г., но власти вычеркнули из текста слова о создании школы и о преподавании в ней русского, литовского или польского языка в зависимости от национальности ребенка. См.: РГИА, ф. 821, оп. 125, д. 3027. Римско-католические приюты и благотворительные общества, ч. III, л. 290-291. Хозяйственный департамент - в ДДДИИ, 10 VI 1904.

xlv Fr ącek T. Rodzina Maryi - Dzieło Sługi Bożego abpa Zygmunta Szczęsnego Felińskiego // Wiadomości Archidiecezjalne Warszawskie. 1975. Nr. 9-11. S. 509.

xlvi О. Скоковский был настоятелем церкви св. Казимира в 1915-1917 г. См.: Шкаровский М.В., Черепенина Н.Ю., Шикер А.К. Римско-католическая Церковь на Северо-Западе в 1917-1945 гг. СПб., 1998. С. 82.

xlvii Olendzka. Matka Róża Godecka, s. 560.

xlviii Trela . Zgromadzenie..., s. 268-269.

xlix Zakrzewska. Historia Zgromadzenia..., s. 105-106.

l Olendzka. Matka Róża Godecka, s. 509.

li ABD, L. Bagiński, Historia Zgromadzenia (далее: Bagi ński. Historia...), t. 1., mps., brmw., s. 193.

lii Zakrzewska. Historia Zgromadzenia..., s. 91-98.

liii К истории отделения церкви от государства и школы от церкви в СССР: Док. и материалы // Вопросы истории религии и атеизма. Т. 5. М., 1958. C. 7-8.

liv Czaplicki. Ks. Konstanty Budkiewicz..., s. 81-83.

lv Niewęgłowska G. Działalnoś ć wychowawczo-religijna Zgromadzenia Sióstr Córek Najczystszego Serca NMP w latach 1918-1939: pr. Mag. Warszawa, 1984. S. 3. mps.

lvi BKUL, Rkp. 783. Akta rzymsko-katolickiego Towarzystwa Dobroczynnego działającego przy kościele św. Katarzyny w Petersburgu, k.1.

lvii BKUL, Rkp. 783. Akta rzymsko-katolickiego Towarzystwa..., k. 23.

lviii BKUL, Rkp. 783. Akta rzymsko-katolickiego Towarzystwa..., k. 28.

lix См.: Rutkowski. Biskup Antoni Malecki..., s. 63-70.

lx BKUL, Rkp. 783. Akta rzymsko-katolickiego Towarzystwa... , k. 60.

lxi ACSM, D III, T. 2, Wspomnienia sióstr o pracy..., s. 18.

lxii В 1858 г. на Василевском Острове был создан приют для женщин, желающих исправления и находящихся в ситуации нравственной опасности. Первоначально находился на 15 линии ВО. В 1874 г. был приписан к ул. Донской, 9. В 1886 г. к приюту была пристроена часовня. Этот приют впоследствии стал называться приютом "Доброго Пастыря". См.: Шкаровский, Черепенина, Шикер. С. 105.

lxiii Olendzka. Matka Róża Godecka, s. 561.

lxiv Olendzka. Matka Róża Godecka, s. 561-562.

lxv Olendzka. Matka Róża Godecka, s. 562.

lxvi Можно догадываться на основании других свидетельств об описываемом периоде, что продукты могли происходить из даров миссии помощи голодающим, которая действовала в то время. См.: Olendzka. Matka Róża Godecka, s. 563.

lxvii Olendzka , Matka Róża Godecka, s. 670.

lxviii Trela. Zgromadzenie..., s. 270.